Исповедь осеннего помидора

Он, кажется, сплошь состоит из одних противоречий. Во-первых, он, в натуре, хулиган (если общественным порядком называть безвкусицу и пошлость, царящие на эстраде и в повседневной жизни). Но все его хулиганство сродни альтруизму Робин Гуда. Во-вторых, он диссидент, но считающий, что прожил свои лучшие годы в звездную эпоху застоя, когда и вода была вкуснее, и чувства добрее. Одинокий волк, этакий эстрадный Маугли, он одним из первых у нас спел рок-н-ролл, но рокеры его в свою стаю не приняли, так же как не признало его своим романтичное племя бардов, несмотря на многочисленные концерты и сочинительство под гитару. Странно также и то, что даже такие пернатые шлягеры, как "200 лет", "Мозаика", "Черный рынок" не смогли породнить его с разнообразной попсовой фауной. Словом, свой среди чужих, чужой среди своих...

-Ну, накрутил! По-моему, ты совсем читателям голову заморочил. Ладно, про Маугли там или Тарзана еще куда ни шло, но про хулигана я что-то не пойму...

- А ты вспомни свой сольный концерт в Челябинске, когда в пику городским властям, травившим твоего друга и моего тогдашнего футбольного кумира Евгения Ловчева, ты, сначала пристыдив зрителей, устроил в концертном зале спартаковский "скандеж" (что по тем временам было равносильно антисоветской пропаганде) и только после этого начал концерт?
-Да, было такое... Скандал вышел знатный. От властей, естественно нагоняй получил.
Кислород пытались перекрыть после того случая. Зато Женя был растроган до слез.

- Ну, вот видишь, выходит, что ты еще как бы и диссидентом был. Кстати, сейчас многие себя к ним причисляют. Кто-то, оказывается, в тюрьме сидел, кого-то запрещали... А ты? Ведь долгое время ты работал в ансамбле "Пламя", считавшемся флагманом советской песни. Так каким образом ты сумел выйти "непорочным" из того "порочного круга"?
-У меня был такой особый хрипловатый тембр голоса. И непорочным я вышел из того времени не потому, что был целомудренным по жизни, а потому, что, подобно Неуловимому Джо был никому не нужен, не вписывался в стереотипный образ правофлангового советской песни. К счастью, в те годы меня не жаловали, и поэтому из "Пламени" я вышел со свежим голосом, в то время как талантливые ребята Валентин Дьяконов и Юрий Петерсон во многом самортизировали свои голоса в песнях, звучавших тогда.

-И, тем не менее, несмотря на свой свежий голос и энциклопедическую исполнительскую манеру (от бардовской песни до рок-н-ролла и от романса до шансона), ты так и остался одиноким волком среди стаи чуждых тебе молодых эстрадных волков.
-Знаешь, я стараюсь на все смотреть философски. У каждой медали - две стороны. Да, если сравнивать мою музыкальную молодость с музыкальной молодостью нынешних артистов, то сравнение будет в пользу последних. У них и возможность чаще появляться на телевидении, и спонсоры, и свобода в выборе репертуара, но в то же время - низкая требовательность к самим себе. Лишь бы "засветиться по ящику". Все равно с чем и все равно как. Для сравнения, в прежние времена я очень строго подходил к своим появлениям на телеэкране. Не позволял себе стрелять в "молоко", а попадал только в "яблочко". С одной стороны, конечно, хорошо, что сейчас появилась возможность попасть в эфир, но с другой - погоня за коммерческим успехом чертовски стала напоминать деревенский футбол, когда все кучей гоняются за одним мячом. Появилась мода на музыкальные стили, а не на стиль хорошей музыки.

-Наверно, потому, что все эти жанры и стили у нас, как и булгаковская осетрина, - второй свежести...
-Я бы не говорил столь категорично. Ведь все начинающие артисты обязательно кому-то подражают. В свое время наше поколение подражало "битлам". Так почему же теперь подражание "Депеш мод" ставят в вину "Технологии"? Конечно, формировать моду - это "хай-класс". Но нам это, увы, пока не под силу.

-А реально ли вообще формировать и воспитывать хороший вкус через массовую культуру?
-А почему нет? Меня, например, к первому прочтению "Евангелия" привела рок-опера "Иисус Христос - суперзвезда"...

-Кстати, и меня тоже...
-А недавно в прессе где-то промелькнуло сообщение о том, что Стинг записал несколько сонетов Шекспира, чем наверняка побудил своих поклонников обратиться к классической литературе.

-Интересно, к чему побудил обратиться своих поклонников "Ласковый май"? К пособию по разведению белых роз?
-А они не виноваты в этом. Виновата наша система, воспитавшая людей, для которых "белые розы" - это образец высокой поэзии. Ведь если беременной женщине в организме не хватает кальция, то она может грызть и штукатурку. Вот и выходит, что нынче нашему социальному организму необходим такой продукт, такой суррогат, как "Ласковый май". Кстати, то же самое относится и к рок-музыке, которую у нас принято сравнивать с наркоманией. Я же скорей сравнил бы ее не с наркоманией, а с токсикоманией, поскольку она тоже является суррогатом.

-Может быть, в тебе говорит обида? Ведь ты сейчас не собираешь Дворцы спорта? Зритель, образно говоря, уже сыт Малежиком...
-Да, сейчас я, наверно, для зрителя являюсь осенним помидором, который хоть и желанен к столу, но не так, как ранней весной...

-А что тебе мешает и сейчас "давать крутого"?
-Боюсь показаться смешным в глазах тех людей, которые меня хорошо знают. А может быть, во мне еще слишком живуч советский инженер. Поэтому мне становится как-то не по себе в компании наших "крутых" музыкантов, вокруг которых такой "пафос" и такая "серьезка"... Ведь к себе-то я отношусь с известной долей иронии...

-А в чем ты видишь свою роль? Естественно, не в мировой революции, а на эстраде...
-Выражать самого себя в своих песнях в надежде, что у какой-то части слушателей я найду отклик. В определенном смысле я для них становлюсь исповедником. Снимаю все грехи со своей души и, надеюсь, что с их душ тоже. На моих концертах люди и смеются, и плачут, не стесняясь открытых чувств. Знаешь, от человеческой природы никуда не деться. Душа всегда тянется к любви. Даже рожденные среди зверей Маугли и Тарзан ощутили в себе тягу к любви, к женщине. Так и я, не прибившись ни к одному из музыкальных берегов, всегда тянулся лишь к зрительному залу.

-А бывали у тебя проколы, когда ты получая отказ вместо руки (в смысле - рукоплесканий) и сердца?
-Такого никогда не было. Я же привык всегда и во всем попадать в "яблочко". Другое дело, что бывали неприятные инциденты, как, например, в столичном ДК "Коммуна", когда комсомольские вожаки как-то решили на моем концерте воспитать трудных подростков усадив в первые ряды ораву "металлистов". Причем, зал, который сперва возмущался их поведением, вдруг затих, когда я вышел на сцену и, предвкушая запах крови, начал смотреть бой гладиатора Малежика и "металлистов" Но и в том поединке я не проиграл.

-А как насчет сегодняшнего поединка за хлеб насущный?
-Все, что происходит, сейчас, - это ужасно. Мне жалко детей. Мне стыдно, что мои дети когда-нибудь упрекнут меня за то, что происходит сейчас:

-Что-то не хочется заканчивать интервью на такой минорной ноте.
-А ты напиши так: и посмотрел в немного печальные, но полные жизнеутверждающего оптимизма ясные глаза Малежика и понял: счастье неминуемо, и оно не за горами...

-Ну, ты тогда улыбнись, что ли...