Вячеслав Малежик отметил свой 55-летний юбилей

22 апреля 2002 г.

...Давно уже существуют эстрадные аранжировки классики. Они прекрасны, когда их исполняют талантливые эстрадные певцы. Пожалуй, Вячеслав Малежик входит сейчас в число ведущих российских эстрадных певцов. Как правило, он поет песни, которые сочиняет сам. Они современны, но в мелодиях явственно ощущаются традиции русского городского фольклора. - Вячеслав, ваше искусство - приятное, доброе. Вы сознательно уходите и уводите публику от тягот нашего бытия или такой сценический образ сложился стихийно? - Все мы от наших неурядиц устали. Хотим - я это говорю без иронии - красивой жизни. Я и стараюсь создать на сцене ее подобие. По-моему, артисты должны хоть на время избавлять людей от стрессов. Я никогда не считал низкой роль "навевателя сна золотого". Потому что публику свою люблю. Никогда не отзовусь о ней пренебрежительно, хотя прекрасно понимаю, что сидят в зале и такие, которых интеллектуалами не назовешь. Зритель приходит на мой концерт с совершенно четкой внутренней установкой: отдохнуть. Мой "образ" радио и телевидением уже сформирован в сознании публики. Она хочет видеть того Малежика, которого признала.

К этой дате он всех готовил еще год назад: соединил вроде бы несоединимое: дал сольный поп-концерт в сопровождении симфонического оркестра театра "Геликон-опера". Многие критики это поначалу не приняли. А потом подумали и решили: получилось здорово! Вот и на своем дважды пятерочном концерте он это продемонстрировал. Кроме того, Вячеслав спел много новых песен: замечательных! И старые, всеми любимые песни спел, наш нестареющий Малежик. Но вот еще что! Он отважился - Боже милостивый! - спеть арию Германа из "Пиковой дамы". Как говорит юбиляр, публика разделилась на две части. Одни говорили: "Как он посмел протянуть свои грязные попсовые руки к Чайковскому!" А другие: "Какое смелое прочтение Чайковского!" Но стоит услышать в исполнении Малежика арию "Прости, небесное созданье!". Пробирает!
Давно уже существуют эстрадные аранжировки классики. Они прекрасны, когда их исполняют талантливые эстрадные певцы. Пожалуй, Вячеслав Малежик входит сейчас в число ведущих российских эстрадных певцов. Как правило, он поет песни, которые сочиняет сам. Они современны, но в мелодиях явственно ощущаются традиции русского городского фольклора.

- Вячеслав, ваше искусство - приятное, доброе. Вы сознательно уходите и уводите публику от тягот нашего бытия или такой сценический образ сложился стихийно?
- Все мы от наших неурядиц устали. Хотим - я это говорю без иронии - красивой жизни. Я и стараюсь создать на сцене ее подобие. По-моему, артисты должны хоть на время избавлять людей от стрессов. Я никогда не считал низкой роль "навевателя сна золотого". Потому что публику свою люблю. Никогда не отзовусь о ней пренебрежительно, хотя прекрасно понимаю, что сидят в зале и такие, которых интеллектуалами не назовешь. Зритель приходит на мой концерт с совершенно четкой внутренней установкой: отдохнуть. Мой "образ" радио и телевидением уже сформирован в сознании публики. Она хочет видеть того Малежика, которого признала. Ведь человек, наливая в чашку чай, будет разочарован, увидев в ней кофе. Как-то раз я на концерте исполнил целую серию новых песен в стиле русских плачей. И что же? Зрители закричали: "Провинциалку" давай!" Старую, испытанную, полюбившуюся... Что ж, надо признать, я долгие годы писал в сущности одну и ту же песню. Не хочу равнять себя с самыми знаменитыми, но и супергруппа "Роллинг стоунз" то и дело играла созданное в шестидесятые годы, а если и новое, то в том же стиле... Я не считаю, что мои песни беспроблемны. Просто они о бедах человеческой души, существующей как бы вне социума. Понятно, что все в мире взаимосвязано. Разве любовь, например, не социальная проблема, если столько женщин одиноки? А неудовлетворенность жизнью разве не выливается в борьбу за то, чтобы она стала лучше? Не уйти ни от борьбы, ни от политики ни артисту, ни публике. Только я, наверное, стараюсь говорить об этом мягко, без налета агрессивности, что свойственно современным политикам.

- У вас никогда не возникало желание вырваться за пределы наработанного образа?
- Любой артист все-таки всегда следует (а иначе ему и нельзя) принципу Станиславского "не переставать удивлять". Разумеется, делать это надо не бездумно. Ну представьте себе, что я вдруг спою про девчонку, которую жду в подъезде. Конечно, все удивятся: о чем это дядька, которому за пятьдесят? И не поверят. Удивлять надо так, чтобы зритель артисту верил... Но, может быть, зрители поймут, что я не могу остаться в стороне от острой политической ситуации у нас в стране. Не могу не внести свой вклад в ее разрешение. Не сочтите это самонадеянностью: я действительно считаю, что песня обладает такой силой. Когда-то меня очень "зацепили" кровопролития в Тбилиси, в Баку, что-то во мне сдвинулось, и я написал 20 песен об этом.

- Сейчас в народе говорят о немыслимых гонорарах артистов...
- При общей нищете нашего народа это вполне закономерно. Тем более на фоне не слишком утруждающих себя артистов эстрады. (Только глупец может думать, что зритель не отличает пение под фонограмму от "живого" исполнения или что плагиат не станет рано или поздно достоянием гласности.) Однако мы существуем в условиях рынка и должны понять: заработок высок у тех, на чью продукцию есть спрос. Многие мои коллеги зарабатывают столько, что могли бы до конца своих дней уже не работать. Например, Юрий Лоза говорит, что свой "Полонез Огинского" уже создал.

- Это ставшая хрестоматийной песня "Плот"?
- Да. Юрий Антонов тоже говорит, что ему новые песни уже не нужны. А я все равно продолжаю писать, просто потому, что не писать не могу, даже если публике мои песни разонравятся. Кстати, я никогда не рекламирую свои новые произведения заранее. Знаете, часто по радио сообщают: "Артист Пупкин написал первые три строчки новой песни". Мне это не нужно... Я только для журналистов за день до концерта спел, например, "Девочка моя несмышленая, мудрая моя женщина", "Ах как странно, как странно, Анна!". Они прозвучали впервые. Кстати, я в шутку говорю, что Анна - это аббревиатура: антология ненавязчивых наблюдений артиста. У меня в песнях много Наташек и Натали, потому что мне нравится это имя. Хулио Иглесиас все грозится приехать и показать мне, где раки зимуют, но все никак не доедет.

- Некоторые считают дурным тоном петь песни, которые уже принесли известность какому-либо певцу. А вот Юлиан собирается исполнять некоторые ваши песни.
- Он попросил у меня разрешения. Я к нему хорошо отношусь, так что пусть поет, если мои песни ему нравятся. Кстати, "Веселые ребята" пели "Напиши мне письмо", песню, прославленную Левой Лещенко. Юлиану мои песни понравились - и это прекрасно. Все равно я старше, я мудрее, и у меня хриплый голос. А он красив...

- Многие ваши песни посвящены женщинам: "Провинциалка", "Попутчица". И потому некоторые ваши коллеги называют вас дамским угодником.
- Такой образ мне создали радио и телевидение. Там редакторы почему-то любят именно эти мои песни.

- Как вы относитесь к своим поклонницам? Они вас не раздражают?
- Нет. Они часто пишут письма, звонят. Но мои поклонницы еще и книги читают, и вообще чем-то еще в жизни интересуются. Это ощущается, и это приятно.

- Что вы чувствуете, когда видите себя на телеэкране?
- Я не люблю себя телевизионного. Почему-то на экране у меня толстые щеки. Я человек нормальной комплекции, у меня рост 181, а все говорят, что по телевизору я маленький и полный. Вот у Брюса Ли рост 149, а он на экране кажется гигантом...

- Некоторые артисты эстрады с гордостью говорят, что им чужда политика.
- У меня есть политические убеждения. Очень простые. Я хочу жить в демократической стране и быть свободным. Мне бы хотелось, чтобы люди у нас начали наконец-то уважать себя. С этого начинается очищение и возрождение нации. Тогда бы мы не проглатывали оплеухи, с которых начинается тирания. Я предвижу вопрос: "А сам ты не проглатываешь, что ли?" Да, есть случаи в моей жизни, за которые мне стыдно. Жалею, что не подрался кое с кем... Но - не воротится вспять мое время, как сказал поэт... Малежик.

- Что тревожит вас в вашей профессии?
- Наша эстрада, можно сказать, экологически загажена. Меня осуждают те, кто на сцене приплясывает под синтезатор и поет под фонограмму за то, что я от фонограмм отказываюсь всегда. Даже когда даю петуха, если натрудил глотку и охрип. Кто знает, как я пою, все равно поймет, что я могу выйти на сцену больной и зеленый, но работать буду в полную силу. Я не люблю поющих под "фанеру", они подставляют меня потому, что подставляют нашу профессию. А появилось еще и вот какое явление: поют под чужую фонограмму! Я просто немею от такой наглости. Авторитет артиста во многом подорван и спекуляцией на высоких темах любви к Богу, к России. Но есть изречение - "сокровенное ношу в себе и отдаю людям в той мере, которую сам считаю возможной". Как ни горько признать, в представлении многих понятие профессиональной чести стало чуть ли не анахронизмом. Вакханалия больших заработков привела в наше искусство много людей предприимчивых, но бездарных.

- Вы сразу нашли свой стиль в искусстве?
- Начинал я с рок-н-ролла и блюза с флером андерграунда, с вокально-инструментального ансамбля. Потом согласился участвовать в передаче "Шире круг". Там меня стали делать похожим на Виктора Цоя. Но я хотел самостоятельности, вот и стал делать только то, что мне нравится. У меня сейчас много проектов для телевидения, но для их осуществления надо все время интриговать, кого-то подсиживать. И если бегать по разным ТВ-редакциям, жизнь пройдет мимо.

- Как вы относитесь к способным молодым коллегам? Не ревнуете ?
- Я им помогаю советами. Продюсером быть не могу, у меня слишком мягкий характер.

- Не так давно вы работали в Америке. Ходят слухи, что познакомились с Клинтоном.
- Нет, но была другая история. Я давно задумал работать с каким-нибудь англоязычным музыкантом, еще во времена рейгановско-горбачевской эйфории. Я познакомился с Ником Бентли. Который снимал клипы и писал стихи в стиле первомайских лозунгов. Так вот он снял клип со мной и показал Клинтону. А тот прислал мне благодарственное письмо. Но не успел со мной познакомиться: ему не повезло. А то мы бы вместе сбацали. Кстати, я сумел убедить американцев, что в России рок-н-ролльная культура очень высока. И уж таких всплесков эмоций, как в нашей музыке, там нет. Как-то раз в шикарном доме Ника Бентли в Калифорнии на меня накатила такая безысходная тоска, и я написал стихи "улететь отсюда прочь я не прочь".

- Слава, расскажите о ваших детях: Никите и Ване.
- Никита окончил экологический институт и еще что-то вроде курсов по менеджменту. Ване 11 лет, он любит песни в исполнении Пола Анки, Элвиса Пресли. Но в ответ на вопрос "кто твой любимый композитор?" называет не меня или Добрынина, а Моцарта и Бетховена.

- Были в вашей жизни курьезы?
- И еще какие! Однажды на гастролях в Благовещенске у меня украли пальто и шапку. Ну ладно, думаю, если суждено в этот день столкнуться с неудачей, так она уже позади. Но что вы думаете? Вечером выхожу на сцену - на меня падает софит. Не шагни я чуть-чуть в сторону, он проломил бы мне череп. На этом цепочка неприятностей не кончилась. Выдали мне бушлат, чтобы не мерз. На следующий день в Хабаровске, в интуристовской гостинице меня приняли за бича и крепко нахамили. Подтвердилась русская поговорка "По одежке встречают..." Мне стало очень тоскливо. И стыдно. От бессилия перед хамством и низкопоклонством: перед одеждой, перед чином. И подумал: курьезы наши далеко не так курьезны.

- Как вы предпочитаете отдыхать?
- А я не умею отдыхать. Даже когда чувствую себя загнанной лошадью, которую надо бы пристрелить. Но если нечего делать, если никто не звонит, не зовет работать, думаю: никому не нужен.

- Вы довольны жизнью?
- Если б ответил "нет", сфальшивил бы. Мне комфортно в моем микромире. У меня хорошая семья, я одет, обут, меня не предают друзья... Но мне больно, обидно за моих сограждан, которые заслуживают лучшей доли. Просто мне больше повезло.

Елена Белостоцкая, Слово, № 7