Звёзды есть у любви

Вячеслав Малежик «Звёзды есть у любви:»

«Люди и песни» в программе Андрея Максимова
«Слова и музыка» на волнах радио «Маяк» 13 декабря 2005 года

Вячеслав Малежик — композитор и исполнитель собственных песен, пик популярности которого пришелся на 80-е. Тем не менее он продолжает работать, писать новые песни для тех, кто его помнит и кому это нужно. 1 декабря вышел его новый альбом «Я заблудился в тебе».

Ведущий: Действительно, у нас в гостях Вячеслав Малежик. Он сидит напротив меня с гитарой. Спасибо, что Вы к нам пришли. Первый вопрос традиционный, который я задаю всем гостям нашей передачи. Он звучит так: Я прошу продолжить коротко фразу: Хорошая песня — это:

Малежик: Хорошая песня — это энергия, которую выделяет благодаря такому инструментарию как текст, музыка и исполнение. Я думаю, что она выделяет всякую: либо отрицательную, либо положительную, при случае нулевую энергию, но всё-таки я бы хотел, чтобы хорошая песня — это была хорошая энергия.

Ведущий: Сегодня четырнадцатый эфир, и пока ни одной темы не совпало. Все люди, которые приходят, говорят разное. Теперь я Вам предлагаю пять тем на выбор. Вы выбираете из них одну. Я повторяю, что это конечное игра, и серьёзно к этому относиться не надо, но тем не менее. А темы такие: Рок во всех значениях этого слова, поскольку рок — очень многозначное слово; современная эстрада — вторая тема; третья тема — слава; четвёртая тема — душа; пятая тема — воспитание сыновей.

М.: Мне кажется, что темы все взаимосвязаны. Давайте остановимся на первой — на роке.

Ведущий: Сначала с Вами, может быть, поговорим про рок, и про музыкальные направления. Но первый вопрос у меня будет про рок ни как про рок как музыкальное направление, а как про то, что, возможно, движет жизнь, а, возможно, не движет жизнь. Вам кажется, что рок движет жизнь, или всё-таки человек — хозяин своей жизни?

М.: Мне думается, что на определённом этапе, это касается 60-70-х годов 20-го столетия, это было очень мощное явление в нашей стране. Мы будем говорить про рок-музыку, естественно, и вообще про рок как направление. Я считаю, что Вячеслав Полунин, в какой-то степени, является рок-музыкантом в таком частном случае, не произнося ни одного слова. И давайте, чтобы нам не путаться, давайте дадим определение, чтобы не путаться, что такое рок. Я считаю, что это философия передовой интеллигенции 60-70-х годов, которые подхватили последующие.

Ведущий: А как рок, что довлеет над человеком? Говорят, что рок довлеет над человеком, человека ведёт по жизни ни он сам, а некая такая сила, которая называют рок. Вот в такой рок Вы верите?
М.: Да, я фаталист.

Ведущий: Это означает, что Вы не ощущаете себя хозяином своей жизни?
М.: Мои колебания ни настолько сильны, и как бы с годами я пришёл к мнению, что плыть по течению, которое задано свыше — это очень плохо. Если у тебя есть возможность, плывя по течению, не пытаясь противоборствовать этому течению, если ты умеешь плавать, либо держаться на воде, либо у тебя есть какие-то подручные средства, есть возможность наблюдать за жизнью, видеть, как зеленеет травка, поют птички. Если тебе нужно добраться до какого то места, то значительно удобнее поплыть по течению, подплывая к берегу.

Ведущий: Как же плыть по течению, не зная, куда тебя несёт, где конец твоего течения?
М.: Кажется, я уже рассказал про образ такой, что я могу поплыть по течению, и постепенно, если мне нужно попробовать причалить к берегу, естественно не знаешь, будет ли впереди водопад, или не будет водопада, будут ли камни впереди, или не будет камней. Но я отвечаю, что если ты начнёшь грести против течения, ты быстрее выбьешься из сил, даже при маленьком течении. И, кажется песня, которую я сейчас спою, именно про рок. (Звучит песня «Верблюд»)

Звонок в студию: Я, выращен на хард-роке 70-х годов: «Deep Purple», «Urian Heap», «Nazareth». Вопрос у меня такой: У нас в России вообще, по большому счёту, таких команд и не было никогда в таком стиле. Сейчас играет «Кипелов» на данный момент, до этого Варшавский диск выпустил. Почему прижилась попса, а хард-рок нет?

М.: Я считаю, что вся беда нашего рок-н-ролла — что он был эпигонский. Я считаю, что если бы у нас всё-таки использовались какие-то национальные мотивы, и была взаимосвязь языка с музыкальным рядом, то тогда можно было бы говорить о национальном роке. А так это получается какой-то хард-рок стран третьего мира. Особенно меня веселит хард-рок, который записывается с компьютерными барабанщиками.

Ведущий: Скажите, почему, на Ваш взгляд, рок-музыка сегодня несравнимо менее популярна, чем попсовая музыка?
М.: Ведь рок-н-ролл тоже ведь стал попсой, например, «Rolling Stones» если так разобраться, по большому счёту. И они точно также в глянцевых журналах снимаются. И Мик Джагер, который демонстрирует новые модели одежды, это такая же попсятина, понимаете. Заработок, наверное, в первую очередь превалирует.

Ведущий: А Вы себя относите к какому музыкальному жанру?
М.: К Малежикам.

Ведущий: Т. е. Вы отдельно.
М.: Да, у меня такое ощущение. Знаете, мне однажды был задан вопрос: Ощущаю ли Вы на себе дыхание молодых? Я сказал, что они бегут в другую сторону. И, кажется, я уже заблудился на этом поле, по которому я бреду, и ни последователей, никого, это одинокая цепочка следов, которая ведёт к тому самому водопаду.

Ведущий: А Вы так специально не хотели быть ни с кем?
М.: Вы знаете, мы говорили про фатализм. Так в жизни случалось, что все мои поворотные моменты происходили тогда, когда не нужно было решать проблему, как выйти на распутье, т. е. как налево пойдешь, направо пойдешь. Моя жизнь оставляла, так скажем, какой-то туннель, в который я устремлялся или не устремлялся. Но чаще всего я устремлялся, потому что назад дороги нет.

Ведущий: Не расскажите, как это практически происходит? Вы существуете на нашей эстраде совершенно отдельно, и я думаю, что Вы споёте ваши какие-то другие песни. Это отдельное существование действительно. И оно не самое кассовое, вроде бы. Вы идёте вот сюда, в этот туннель, а ни куда-нибудь в другое место.

М.. Я, во-первых, для себя давным-давно придумал и нашел цитаты классиков, которые мне позволяют находиться в комфорте с самим собой. И фраза «Служение муз не терпит суеты», к примеру, даёт мне возможность не ходить, на тусовки, не кланяться.

Ведущий: Я хочу Вам сказать, что фраза «Служение муз не терпит суеты» продолжается так: «Служение муз не терпит суеты. Прекрасное должно быть величаво. Так юность нам советует лукаво». На самом деле, речь там ни об этом, а о том, что так советует юность.

М.: Я как классики марксизма-ленинизма эту фразу «передёрнул».

Ведущий: Вам не кажется, что чем старше, тем известнее становится человек, тем больше он должен заниматься собственной карьерой, собственной судьбой, собственными деньгами и т. д.?

М.: Ну а как фраза из того же Булгакова о том, что «не проси ничего — сами придут, сами всё дадут». Стало быть, вопрос упирается только в то, чтобы я написал качественный продукт. Раз не приходят, значит — наверное, некачественные продукты, надо продолжать заниматься самосожжением.

Звонок в студию: Я бы хотела спросить Вячеслава: Вы принимаете стихи для своих песен? Есть стихи, но я не знаю, куда их послать.
М.: Можно посетить мой сайт WWW.MALEZHIK.RU, и на форуме оставить стихи ля меня. Единственное, что если стихи мне не понравятся, ничего с ними не произойдет, т. е. они мне не подойдут, то я не отвечаю. Главное, чтобы там была фамилия, какой-то обратный контакт.

Ведущий: И люди, которые будут посылать нашему сегодняшнему гостю туда свои стихи должны понимать, что они либо понравятся, или либо не понравятся. Если оценивать знаменитых рок-певцов 60-х годов, кто из них на ваш взгляд сохранил своё лицо, доиграв до сегодняшнего времени?
М.: Традиционно нравится Маккартни, это уже такая избитая тема, «Stones».

Ведущий: А если говорить о русских рок-певцах?
М.: Да, еще очень нравится Джо Коккер. Причем, года два с половиной — три назад был концерт, который был посвящен юбилею королевы в Букингемском дворце. И меня больше всего, чем музыкальный ряд, интересовало то, как мои любимые рок-музыканты (А там были представители «Би Джиз», «Битч Войз», Клив Ричард, Пол Маккартни, Род Стюарт, Джо Коккер) входят в пожилой возраст. Некоторые были с подтяжкой кожи, крашеные, а в конце вышел седой толстый, с выскакивающей из брюк рубахой, Джо Коккер, и на третьей ноте снял все вопросы, просто классно спев.

Ведущий: Еще раз задам один и тот же вопрос: Кто из наших советских когда-то, а ныне русских рок-музыкантов 70-80-х годов, на ваш взгляд сохранился лучше всех?
М.: Мне нравится Андрей Макаревич. Причем, слово «сохранился», к нему оно ни в полной мере относится. Он совершенствуется, я считаю. У него был определённый момент, как мне кажется, застоя, а сейчас он вышел на какие-то новые высоты, и он материализуется в своих разных проявлениях.

Ведущий: А остальные, например, ленинградская школа, Гребенщиков, Кипчев?
М.: Я не очень хорошо отношусь к ленинградской школе, не люблю. Нравятся из ленинградской школы, хотя они приезжие, это Шевчук, и очень нравится «Чиж», просто я считаю, что он номер один.

Звонок в студию: Где Вас можно увидеть и услышать? В каких концертах и в каких залах предпочитаете выступать? Кто из ваших сверстников-музыкантов представляют для Вас профессиональный интерес?
М.: «Консервированного» Малежика, «в консервах» можете купить в магазинах. Недавно вышла пластинка, которая называется «Я заблудился в тебе». Практически до января месяца я уже «расписан». Надеюсь, что в феврале следующего года в Москве устрою концерт, думаю, в Центральном Доме Художника.

М.: Из сверстников мне творчески симпатичен Юрий Антонов, нравится Костя Никольский.

Звонок в студию: Часто ли на вашем творческом пути встречались роковые женщины? В вашем творчестве мне многое нравится, но песня «Провинциалка», не знаю почему, запала в душу надолго. Как Вы относитесь к коренным москвичкам? Спасибо.

М.: Я к коренным москвичкам отношусь замечательно, и всегда вступаю с мощным полемическим задором в споры, когда начинают ругать москвичей. Потому что я считаю, что задают тон в нынешней Москве, явно, не москвичи, а иммигранты из разных концов нашей страны. А москвичи — они тихие, часто забитые, скромные, и починяют себе в уголке свой примус, и, в общем-то, не мешают никому.

М.: Роковые женщины встречались естественно, и из сложных ситуаций с ними я чаще выходил достойно. Хотя один раз — не достойно, но я вам об этом не расскажу. Эта песня, может быть, и про роковую женщину, а может быть и про что-то ещё (Исполняет песню «Ты наваждение моё»).

М.: Песня «Ты наваждение моё» как ответ женщине, которая звонила в студию по поводу своих стихов. Я написал её на стихи (поэтессой я её не назову) девушки, которую зовут Наталья Качурина. Я с ней встретился во время своих гастролей по Оренбуржью, в посёлке Первомайский.

М.: Давайте я спою вам одну песню, которая называется «Я Вас люблю», а потом расскажу историю о ней:

М.: Эта песня заказная. Было поставлено такое задание, чтобы я написал песню, в которой было бы непонятно, кто кому объясняется в любви: мужчина — женщине, женщина ли мужчине, либо вообще мужчина — мужчине. (Постольку, поскольку певец с некоторыми отклонениями, как нынче принято был). Стихи написал Александр Смогул, и он мне написал их за одну ночь, и я потом написал песню. И потому что человек, который по идее должен был её петь, на неё не обратил внимания, эту песню исполняю теперь я. Правда, эту историю я никогда не рассказываю во время концерта.

Звонок в студию: Это Вячеслав из Москвы. Я бы хотел задать вопрос своему тёзке. Скажите, пожалуйста, принимаете ли Вы такое понятие, как «интеллектуальный рок», и если принимаете, то кого из представителей рока Вы бы причислили к этой категории?
М.: Да. Особенно замечательные 70-е, группу «Yes», к примеру, «Автограф». Пожалуй, назвал бы «Иисуса Христа», и я считаю, что это интеллектуальная музыка, которая, помимо всего прочего, привела к первому прочтению «Евангелия» очень много христиан, в том числе и меня.

Ведущий: После того, как Вы ответили на вопрос про роковую женщину, и спели песню про любовь, я не могу не спросить: А ваша жена Таня — роковая женщина?
М.: Она меня отбила у своей подружки. Отбила, но запрещённых приёмов она не использовала. Она не пользовалась услугами гадалок и ворожей, наверное, потому, что хороша собой.

Ведущий: Как написано на вашем сайте, когда Вы учились в МИИТе (Московском институте инженеров железнодорожного транспорта), Вы окончательно заболели роком, правильно?
М.: Но это началось пораньше чуть-чуть.
Ведущий: Почему, заболев роком, в МИИТе, потом стали участвовать в группах «Пламя», «Голубые гитары», «Весёлые ребята», которых невозможно было назвать рок-группами?
М.: В какой-то момент передо мной встал вопрос, я должен был определиться, как человек, понимающий, что нужно зарабатывать деньги, и выбрать между наукой (я к тому моменту защитил всякие кандидатские и докторские минимумы, и начинал делать диссертацию), либо профессиональной музыкой. Как мне казалось в тридцать лет, уже неприлично играть рок-н-ролл в более старшем возрасте, потому что 28-30-летние мужчины — это предел возраста, потому что ещё никто не доиграл до 60 лет, как нынче. И когда меня пригласили в «Весёлые ребята», я пошёл туда. И перед глазами был пример моих сверстников, которые начинали в это время: и группу «Скифы», Юрий Валов, Сергей Дюжиков, Саша Лерман, которые пришли туда. И все мы уходили туда явным ощущением того, что с нашим приходом многое кардинально изменится, и что мы начнём петь и играть именно ту музыку, которая нами нравится, и что мы вразумим слепых поводырей.

Ведущий: У Вас был вариант, про которые пел один из рок-певцов, уйти в дворники и сторожа, т. е. уйти из социума вообще?
М.: Я могу сказать такую вещь: Наша рок-элита во многом состоит из профнепригодных музыкантов, которых не приняли на самом деле. Практически всю элиту той рок-культуры, которая была: «Весёлые ребята», «Голубые гитары», «Поющие сердца», «Самоцветы» они прослушивали, и многие просто не соответствовали кондиции. У Вас не возникало такого удивления, что когда началась перестройка, то стало дурным тоном среди рок-музыкантов петь чисто, играть на настроенных инструментах и соответствовать понятию «рок-музыка». Я процитирую своего друга Валова, который сказал мне, что рок в России — это рэп, потому что ярких мелодистов, пожалуй, кроме «Чижа», среди рок-музыкантов я не могу назвать?

Ведущий: А Макаревич?
М.: Как я уже ранее говорил, поэтому я его назвал человеком, который до сих пор сохранился, и то, что, что рядом с «Чижом», на мой вкус, он уступает в музыкальности. А все остальные — это «частушки».

Ведущий: Т. е. в сущности, Вы говорите следующее: Рок-музыканты, точнее тех, кого мы называем русскими рок-музыкантами, с музыкальной точки зрения, очень не профессиональны?
М.: Чаще всего да.

Ведущий: А Шевчук?
М.: И Шевчук, думаю что да. Но у него очень хорошее окружение, очень хорошие люди, которые делают с ним музыку. Он — блестящий актёр, у него мощная энергетика, он — блестящий поэт. Поэзия сама по себе несёт мощную энергию, и обладает мощной силой воздействия на зрителя. «Чижик-пыжик» и «Быть или не быть» — это две большие разницы.

Ведущий: Поскольку я с огромным уважением отношусь к Шевчуку, я хочу спросить: А зачем тогда быть профессиональным музыкантом, если можно им не быть, и при этом так воздействовать на аудиторию?
М.: Давайте тогда определимся, что такое профессиональный музыкант: многие из нынешних звёзд обладали хорошей музыкальной подготовкой, и это им явно не помешало.

Ведущий: Может быть, они стали чересчур сложны, и их бы воспринимали с большим трудом?
М.: Думаю, что если бы это было органично, то это воспринималось бы хорошо. Как правило, люди, добившиеся успеха, талантливые люди, чувствуют органику или неорганику.

М.: И по поводу девушки, которая говорила про свои стихи: Чем мне не нравятся стихи, которые мне часто передают? Тем, что там очень много образов на единицу площади листа, и там не остаётся места для музыки. Зритель, которому преподносится такая песня, могут либо на каком-нибудь клишированном ритмическую структуру воспринимать это, которая не отвлекает, которая находится где-то на подсознании, либо не успевает всё это переварить и у них «перегорает предохранитель».

Звонок в студию: А Жанна Агузарова, она была тоже хорошей рок-певицей. Вы не считаете, что её «выбросили» из нашей эстрады?
М.: Кто её выбросил? Столько, сколько крутили Жанну Агузарову по телевидению, по-моему, можно позавидовать. Это был её собственный выбор уехать в Лос-Анжелес. Никто никого не выбрасывал. И, когда она сейчас приезжает из Лос-Анжелеса, она имеет и публику, и её помнят, и она успевает устраивать промо-акции.

Ведущий: Отвечая на предыдущий вопрос, в вашем ответе прозвучало слово «успех», и это продиктует следующий вопрос: Вы свою карьеру как музыкант ощущаете как успешную?
М.: В общем, да.

В.: А чем изменяется успех музыканта?
М.: Я бы сказал, не только музыканта, но и личности. Я — продукт советской эпохи. И как продукт советской эпохи я много рассуждал, как классно плыть по течению, до определённого времени, я ставил перед собой такие перспективные задачи, и решал их. Для меня важно было добиться творческой независимости, которая позволяла бы мне достаточно зарабатывать денег, чтобы меня не могли купить за 15 копеек, чтобы я мог зарабатывать своим творчеством. Успеха этого я добился. Я слышал свои песни, которые распевают другие люди. Я вижу людей после своих концертов, и это мне даёт ощущение, что я живу жизнь не зря.

Ведущий: Вам достаточно своей славы, с маленькой буквы?
М.: В общем, да. Мне достаточно количества концертов. Понимаете, я когда работал в вокально-инструментальных ансамблях, я привык к работе по три-четыре концерта в день. И сейчас, когда у меня 7-8 концертов в месяц, этого мне явно недостаточно, я как вампир или наркоман начинаю чувствовать себя плохо, если мне не хватает концертов.

Ведущий: А почему у Вас по 7-8 концертов?
М.: Потому что так получается, потому что спрос определяет предложения, т. е. спрос, стало быть, уменьшился. Я ни так часто появляюсь по телевизору, и не являюсь товаром под названием «Фаст фуд».

Ведущий: Это ваш выбор, или так повернулась жизнь?
М.: И то, и другое. Когда я пытался бороться с тем же монстром под названием «Средства массовой информации», пытался собрать из группы единомышленников профсоюз, который мог бы не то что диктовать, но и отстаивать свои интересы, но я отклика у своих коллег не нашёл. Я махнул рукой, так пошло. Я уже сказал, что я нормально себя чувствую, на меня есть достаточный спрос, и я зарабатываю неплохо, поэтому чувствую себя комфортно.

Ведущий: Скажите, может ли на ваш взгляд возродиться то время, когда рок-музыка была бы не просто невероятно популярной, а по отношению к рок-музыке люди могли в компании разделиться: если ты любишь рок-музыку, то значит ты моего духа человек, не любишь — значит, нет. Такое время может вернуться?

М.: Думаю, что вряд ли. Я думаю, что (я тут начитался Гумилёва, он говорит про пассионарность) рок-н-ролл тоже в пору определённого старения вошёл. И зачастую, когда приезжали в Москву «Urian Heap», я пошел на концерт, (я до этого называл карикатурным жанром оперетту в том виде, в котором она у нас показывалась) вдруг увидел эту плохую оперетту на выступлении группы «Urian Heap», когда человек с лицом мочёного яблока кричал: «Can you Hippy!». Он был в лосинах, носился безумно по сцене. Короче, была вся атрибутика рок-н-ролла, но это не было рок-н-роллом.

Ведущий: Если Вам кажется, что рок-н-ролл, его взлёт, остался в прошлом, то можно задать такой вопрос: Какой главный результат существования рок-н-ролла в нашей жизни?

М.: Я считаю, что эта фраза, которая относящится к «Битлам», что «Beatles» спасли мир от третьей мировой войны. Я считаю, что это во многом так.
Ведущий: А почему?

М.: Люди в эпоху «хиппизма», например, протесты, которые шли в 68-году, они в значительной степени влияли всё-таки на политику. И рок-музыка оказала такое влияние. Я считаю, что и политическое, и в художественном отношении оно имело свой вид. И появились мультфильмы, которые определяли изобразительный ряд. И рок-музыка первой начала использовать мощные возможности воздействия на людей, как концерты на стадионах. (Звучит песня «Скорый поезд»)

Андрей Максимов, Радио «Маяк» 13 декабря 2005 г.