Николай Агутин "ДИРЕКТОР, И МАМА, И ПАПА В ОДНОМ ЛИЦЕ"

О времени, о себе и музыке сегодня рассказывает Николай Агутин. Он не только отец популярного музыканта, композитора и певца Леонида Агутина, но и сам вокалист, директор многих артистов и эстрадных коллективов прошлых лет. С ним беседуют постоянные ведущие этой полосы Вячеслав Малежик и Юрий Валов.

Вместо Волка ? ?Мурка?!

Н. А.: В МОСКОНЦЕРТ я пришел работать певцом-солистом году в 69-м, потом пел в дуэте с Колей Зайцевым. Года через два Игорь Гранов пригласил меня в ?Голубые гитары?.

Ю. В.: Да, компашка у нас тогда ?с огоньком? подобралась.

Н. А.: Первое яркое воспоминание о ?Голубых гитарах?. В 1973 г. с ансамблем ездили в Чехословакию на фестиваль ?Братиславская лира?. С нами поехали два дяди, типа представители от Росконцерта.

Ю. В.: И после выступления на фестивале требовалось с ними ?выпить и закусить? на официальном уровне. Для этой ?ответственной? задачи нужны были стойкие бойцы, и Гранов выбрал нас с Колей. Выпив пару рюмок, Гранов ушел, сославшись на язву.

Н. А.: Мы очень скоро потеряли счет выпитому и стали хмелеть. А ?музыковеды в штатском? ? как стеклышко, ни в одном глазу!

Ю. В.: Да, тогда ходили слухи, что у комитетчиков были специальные таблетки, нейтрализующие алкоголь. Этими таблетками они, видно, и закусывали.

В. М.: Обращаемся через газету к этим ?музыковедам в штатском?: господа, позвоните по телефонам редакции и сообщите заинтригованным читателям ? какие именно таблетки вы пили, чтобы не пьянеть?

Н. А.: А помнишь, как зашли в милую пивную, выпили по кружечке местного пива. Затем выложили на стол огромного вяленого леща. Разделали его?

Ю. В.: ?а народ смотрел на нас, как на неандертальцев!

Н. А.: Именно! Предлагали всем попробовать леща, но никто не согласился. Чехи просто не знали, что это за зверь такой и как его едят! У них же к пиву не рыба подается, а орешки всякие и прочая чепуха.

Н. А.: Да, вообще, ?Братиславская лира? ? фестиваль был познавательный во многих смыслах.

В. М.: Руководитель ?Голубых гитар? Игорь Гранов каждому старался придумать сценический образ. И Николаю ? спортивному парню, была придумана песня на стихи Леонида Дербенева про йогов. Ты ее пел, все три куплета, стоя на голове.

Н. А.: Я спел ее, стоя на голове на стуле, 1521 раз. А к брюкам приделал резиночки, чтобы брючины, когда стоишь кверху ногами, не сползали.

В. М.: Для артистов и спортсменов возраст является весомой причиной для ухода со сцены. У каждого эта ?жизнь после жизни? складывается по-разному. Как она сложилась у тебя?

Н. А.: Я четыре года проработал у Игоря Гранова. Кстати, забавный случай вспомнился? Была у нас такая песня ?Серый волк? ? ?Будет над землею снег кружиться белый, будут лить весенние дожди?? Гармония в песне один в один, как в известной ?Мурке?. Однажды на концерте я ее и спел ? на этот бандитский мотив. И увидел бледное лицо Гранова за кулисами? Думаю: ну все, сейчас такого от него получу!.. За кулисами честно признался, что это у меня случайно получилось. Гранов простил, хотя мужик был суровый.

Я еще работал в ?Голубых гитарах?, но ко мне уже всячески подруливал Паша Слободкин, худрук ВИА ?Веселые ребята?. Он взял мой телефон, звонил и заманивал к себе директором. Сманил тем, что сказал: к нам приходит работать Пугачева, я тебе сделаю с ней два дуэта. Но никаких дуэтов с Аллой у меня так и не состоялось? Зато, помню, в Германии мы работали на каком-то национальном празднике. А у Аллы пропали из гримерки туфли. И она во втором отделении вышла? босиком!

В. М.: Я своими глазами видел, как в Тернополе у нее отключился микрофон посреди концерта. Она хлопками, движениями завела толпу и держала минут десять, пока не починили микрофон. Однажды Алла рассказала, как пела песню про солдата, который бежал куда-то в атаку. И в тот момент, когда по тексту он упал, Алла получает от микрофона разряд тока. От неожиданности, говорит, я упала на колени, язык деревянный, петь ничего не могу. Так и уползла за кулисы. А народ подумал, что это чисто режиссерский ход, и устроил овацию.

Н. А.: Алла, безусловно, гениальный человек. Когда-то я поймал себя на том, что как только она выходит на сцену ? я бегу в зал, смотреть и слушать ее. Ведь она ? всегда новая, даже в песне, которую слышал сотню раз.

В. М.: С любым настоящим артистом так ? его хочется слушать снова и снова. И мне кажется, что современное поколение, выросшее на мертвых фонограммах, ? обездоленное, во многом не знающее настоящего искусства.

При форс-мажоре ? захрипишь?

В. М.: НИКОЛАЙ, ты ушел из солистов в директора. То есть стал, говоря современным языком, продюсером. Налаживал связи с газетами, хлопотал о записях на радио, так?

Н. А.: И этим тоже занимался. Но главным моим делом было ? построить план, график работы ансамбля на год вперед, включая гастроли по Союзу и за рубежом. Звонил по городам, договаривался о сроках, залах. О фондовых концертах, деньги за которые платила на месте местная филармония и с которых не брались налоги.

Ю. В.: Да, я помню, налоги на артистов были приличные ? 20 процентов.

В. М.: В то время мы приносили в казну солидные деньги. С записи пластинок государство получало миллионы рублей... А когда ты понял, что можно уйти из-под Росконцерта, чтобы зарабатывать деньги самостоятельно ? для себя и артистов, которых ты продюсировал?

Н. А.: Да как послабления с перестройкой начались, тогда и пошло.

В. М.: А какие ?грязные схемы? деланья денег были в то время?

Н. А.: Ну, например, объявляют концерт Пугачевой. Билеты официально недорогие, скажем, по 10 рублей. Но их основную массу фарцовщики продают уже по 50 рублей. Продали, грубо говоря, на миллион. А за два дня до концерта объявляют: в связи с форс-мажорными обстоятель­ствами выступление отменяется. Билеты принимаются в кассах ? по номиналу. Вот вам и деньги!

В. М.: Артистов часто и справедливо с конца 80-х годов стали обвинять в том, что они обленились, поют под фонограмму. Каков в этом процент вины не артистов, а продюсеров? Напомню, как-то я прилетел в Сочи из Риги совершенно без голоса, и ты все-таки уговорил меня выступить ? одну песню под фонограмму, а остальные из-за дикой накладки мне пришлось хрипеть живьем?

Н. А.: Ну, тогда в Сочи действительно случился форс-мажор. Народ пришел на концерт, ты приехал безголосый ? пришлось всем идти на компромисс. А вообще, я не брал артистов выступать под фонограмму. Но это фонограммное поветрие появилось тогда, когда стали выступать не во дворцах спорта, а на стадионах и площадях. У нас просто не было аппаратуры такой мощности, чтобы ?озвучить? огромную открытую территорию.

Чем сын пошел в отца

В. М.: ПОМИМО своего вклада в творчество ансамбля ?Голубые гитары? ты дал нашей сцене еще и замечательного исполнителя, сына Леонида Агутина. Как ты помогал Лене в становлении его как артиста при том сумасшедшем ритме жизни, который был тогда у музыкантов?

Ю. В.: Я помню, как Леня приходил на репетиции ?Голубых гитар? совсем еще маленьким мальчиком лет семи-восьми?

Н. А.: С шести лет Леня ? всегда со мной, среди музыкантов. Дети актеров, цирковых артистов, музыкантов ? они же всегда при нас, при родителях. В ?Поющих сердцах? был клавишник Виталик ? профи! И Ленька в перерывах, после концертов всегда к нему приставал: покажи, как ты вот это играешь, как ? вот это. Очень дотошный парень был. И впитывал в себя информацию, как губка. Вся моя обширная фонотека была в распоряжении сына, он все время слушал музыку, что-то подбирал... Потом закончил музыкальную школу и институт. Причем ?музыкалку? он хотел одно время бросить, но я ему не позволил. Учился по классу фортепиано, освоил гитару. Сейчас сын играет на всех инструментах, кроме дудок.

В. М.: Года за три до появления Лени на сцене я слышал его запись, которую он сделал на синтезаторе. Меня, правда, эта запись не зацепила. И я его не потащил по своим каналам на радио, телевидение. Это было к лучшему? Может быть, как раз эти три года помогли ему по-настоящему созреть как артисту? И как он вообще пришел к своему гитарному стилю в музыке?

Н. А.: У Лени был друг, Саша Ольцман, который этот стиль знал в совершенстве. Леня писал песни, а Саша их в музыкальном смысле ?наряжал? своими аранжировками. Да и вообще, сына всегда тянуло к этому латиноамериканскому стилю, он постоянно слушал эту музыку, гитаристов. Так оно и сложилось.

В. М.: Мне запомнился ответ Лени на мой вопрос, как он оценивает уровень современных музыкантов. Он ответил: а молодые сейчас не играют ? играют ?деды?.

Н. А.: Во многом он прав. Но самому Лене нравится играть, он купается в гитарном звуке. Сын вырос очень работо­способным, любит работать ? чем пошел в меня. Кстати, никогда у него не просил даже 100 долларов ? я сам зарабатываю, обеспечиваю себя.

В. М.: Из твоей долгой творческой жизни какие имена и события тебе вспоминаются в первую очередь?

Н. А.: Почему-то вспоминаются форс-мажорные обстоятельства. Как-то на концерте ?Цветов? наш вокалист Лосев потерял голос. Стоял, разевал рот, а за кулисами вместо него пел Саша Выгузов, ныне ? Александр Малинин. И как пел!

Ю. В.: А кумиром для тебя кто был?

Н. А.: Через меня как директора прош­ло очень много артистов. Все ?Веселые ребята? ? классные профессионалы, из которых кого-то особо выделить даже не могу. Нянчился с ними, как с родными. И из милиции я их, хулиганов, доставал, когда они чрезмерно куролесили. Я им был и директор, и папа, и мама.