Пишу только по вдохновению
Появление Вячеслава Малежика на открытии выставки крымских мастеров изобразительного искусства в столичном Центральном доме художника было для меня неожиданным. А для него, как оказалось, закономерным.
— Мы с женой любим изобразительное искусство, поэтому не могли не прийти на такую большую и интересную выставку, — признался Вячеслав. — К тому же здесь выставлены работы и наших давних друзей. Представление о творчестве крымских художников у нас с Татьяной сформировано работами ялтинца Павла Шумова и семьи Чеботару из Севастополя. В нашей домашней коллекции есть и их работы.
— Последний ваш концерт в Крыму состоялся в октябре 2013 года. Не собираетесь снова приехать?
— Так это когда пригласите. Если буду сам набиваться, те, кто распоряжается деньгами, решат, что у меня дела совсем плохи, значит, меня можно задёшево купить. А это совсем не так.
— Как относитесь к возвращению Крыма «в родную гавань»?
— Как к закономерности.
У меня даже есть песня, которая опередила слова Путина по поводу того, что Крым возвращается в свою гавань. Пою о том, что где-то мы блуждали, трепали нас бури и наконец-то мы вернулись в свой порт приписки. Вспоминаю концерт в Севастопольском Доме офицеров, совместный — украинских и российских артистов. Я спел «Песню о дружбе», в которой есть такие слова: «Я скучаю по старой Москве с добродушным и светлым лицом,/ По базарам твоим, Душанбе, по платанам твоим, Тбилиcо!/ Снится мне по ночам Ереван и Крещатика сказочный свет…». А в конце: «Как живёшь, генацвале Дато,/ Как дела, мой дружище Аршак?/ Что-то в жизни сегодня не то,/ Что-то с нами, ей-Богу, не так!».
На этих словах вдруг весь зал молча, без аплодисментов, встал. Это меня настолько поразило! А потом на банкете увидел, что у многих ветеранов вся грудь в орденах, а кители молью битые… И так горько стало… Мне очень больно от того, что произошло. Ещё до воссоединения Крыма с Россией, в самый разгар «майдана», написал песню: «Сердце моё пополам», не очень её люблю, но слова в ней — это предчувствие гражданской войны: «И чёрное знамя от дыма,/ Анархия, а не свобода,/ А кто-то айфоном всё снимет,/ Забыв, что в огне нету брода…».
— В Киеве давно выступали?
— До всех этих событий. Родственников навещаю, а выступать там не хочу. Если бы позвали с концертом на Донбасс, поехал бы.
— Новых песенных альбомов много записали за два года, после последнего концерта в Крыму?
— С альбомами сложнее стало, своей студии нет, аренда, сами понимаете, в копеечку обходится. Поэтому сосредоточился на книгах. Недавно вышла очередная — «Герой того ещё времени». Первую — «Понять, простить, принять…» уже не купить, весь тираж распродан, а «Портреты и прочие художества», «Снег идёт сто лет» ещё есть на прилавках. Есть ещё книга для детей «Рыжик, василёк и новые друзья», которая далась мне очень легко: сочиняя автографы, научился моментально писать четверостишия. За полтора часа написал 35 стихотворений для ребятишек и поместил их под одну обложку.
— О чём ваши книги?
— О жизни, обо мне, о друзьях-товарищах. Есть и с философским уклоном. Например, рассказ «Сизифов труд» в книге «Герой того ещё времени». Сизиф — это я: всё качу и качу свой камень. Камень — моя музыка, творческие устремления, от которых не избавиться, да и не хочется, потому что они в радость, а не в тягость. Не хочется докатить свой камешек до вершины горы, потому что не очень понимаю, что буду после этого делать дальше. Но это не назидательная проза, а лёгкая, а-ля шампанское. «Снег идёт сто лет...» — реальная история парней и девчонок, чья молодость пришлась на вторую половину второй половины ХХ века. Сюжеты разные: романтическая поэма об инакомыслии, детектив с убийством на бытовой почве, мистический роман с «колдунами» советского образца, мемуары... Герои книги «Портреты и прочие художества» — поэты и музыканты, личные истории на фоне времени, размышления, которые стоят за строчками песен.
— Что на прозу подвигло?
— Когда-то меня поразила фраза академика Дмитрия Лихачёва, которая звучит примерно так: «Страна, вырастившая двух или трёх гениев, которые продолжают в ней творить, остаётся великой, невзирая ни на какие показатели её материального состояния». Она позволяла уверенно себя ощущать в нашем социуме, спокойно дрейфовать по жизни. Есть же у нас Растропович, Плисецкая, Солженицын, Тарковские… Чего же не спать спокойно? Но вот великие ушли, и стало как-то неуютно. Не хотелось биться в экстазе от новых фильмов и спектаклей. Грустно было слушать наши и зарубежные каверы в исполнении «голосистых» певцов... Река жизни стала потихоньку превращаться в болото, населённое земноводными, которых можно назвать пресмыкающимися — ни тебе высокой температуры горения, ни водопада, ни бездонного и непредсказуемого омута. Брюзжать не в моих правилах, вот и взялся за перо.
— Пол Маккартни как-то признался, что в каждом его альбоме лишь две-три песни написаны по вдохновению. Остальные — чистое ремесло. А вы что о своём творчестве скажете?
— Битлы по контракту должны были по две пластинки в год выпускать, так что вдохновения ждать некогда было. Меня же никто не подгоняет, поэтому есть возможность получать от работы удовольствие. А для удовольствия нужно вдохновение. Пришло — тогда и пишу.
— Стремление к новизне родило семейный дуэт Вячеслава и Татьяны Малежик?
— Это своего рода цирковой трюк: мой сольный концерт идёт до двух с половиной часов, и выход жены разбавляет его и даже увеличивает градус. Как Таня поёт, не так уж важно: публика больше разглядывает, какая жена у Малежика, чем слушает её. Слух есть, артистизма не занимать — у неё ведь театральное образование.
— Но вы с ней ещё и литературно-музыкальную программу создали. Для какой аудитории?
— Есть такая. Называется «Шкатулка». Это 18 песен для детей, которые связаны одним сценарием в единое целое. Получился не просто альбом, а радиопрограмма а-ля «Спокойной ночи, малыши!». Создавали мы её искренне и от души, поэтому уверен, что непременно найдёт своего внимательного и отзывчивого слушателя.
— Слышала, что вас в киноартисты потянуло.
— Почему бы и нет? Интересно всё же узнать, как оно делается, это кино. Вот и решил сняться в шестнадцатисерийной криминальной драме Алана Дзоциева «Капитан Журавлёва». Больше ничего не скажу, сохраняя интригу. Скоро сами увидите и оцените.
Людмила Обуховская, «Крымская правда» 27.01.2016
