"В 74 года я не пытаюсь изображать плейбоя"

Вячеслав Малежик начинал творческий путь с подражания «Битлам», любви к бардовским песням и рок-н-роллу, а после нашел собственный неповторимый авторский стиль на стыке музыкальных жанров. В свои 74 года до сих пор сочиняет музыку и продолжает давать концерты

Вячеслав Малежик отметит юбилей гастрольным туром и выступит в Нижней Туре

Вячеслав Малежик – это человек, о котором за 55 лет на сцене было сказано столько, сколько о некоторых артистах не говорят за всю жизнь. 75-й юбилей певец планирует провести на сцене, в кругу обожающей его публики. В рамках своего гастрольного тура он посетит и Нижнюю Туру.

Вячеслав Малежик – личность неординарная и уникальная для российской эстрады. Его песни давно стали классикой. В умах миллионов людей сценический образ Малежика, растиражированный СМИ, ассоциируется с неким лирическим героем с не менее лиричным репертуаром.

– Насчет лирического героя – это спорно. Вы меня плохо знаете. Взять хотя бы мой альбом «Серый кардинал». Он был записан еще в 90-е годы, но прошел незамеченным после смерти поэта Михаила Журкина, чьи стихи и были положены в основу песен. Я там рок-н-ролл пою, а вы «лирический герой, лирический герой...», – с улыбкой журит меня мой собеседник.

И действительно, «Серый кардинал» включает в себя зажигательный рок-н-рольный «Скандал», брутальный отечественный рок-стиль в «Скупом рыцаре», философскую сатиру о жизни «Черный рынок», ностальгический этюд «Сказки» и множество других композиций, которые правильнее было бы назвать песнями-притчами. И весь этот калейдоскоп жанров, тем, стилей исполнения (совершенно разных по звучанию и подаче) образует в сознании слушателя великолепный объемный витраж, созданный просто, но гениально – «по-малежиковски».

Услышанное, как и обещал Вячеслав Малежик, раскрывает его образ как певца с совершенно новой, неожиданной стороны. Едва верится, что обо всем этом так по-разному мог спеть один и тот же человек. И более того, что можно было уместить все это под обложкой одного альбома.

Заслуженный артист – о своем слушателе, творчестве как вере и надежде

– Вячеслав Ефимович, Вы умеете удивлять. Над какими творческими проектами работали последние несколько лет?

– Вы очень пафосно рассуждаете о моей жизни. Я, как и вся страна, большую часть времени находился дома, пережидал пандемию.

Но я нашел для себя выход. Сочинял и записывал новые песни прямо из дома. Сперва писал свою гитару и вокальную партию, затем отсылал по интернету друзьям.

А они, в свою очередь, записывали барабаны, клавишные и какие-то другие инструменты, после чего сводили все компьютерные дорожки в единый трек. Так за два года мы дистанционно записали четыре альбома: «Чайки», «Стану память листать по минутам...», «Марина» и «Как живете-можете?!».

– А что насчет концертов?

– Концерты периодически случаются, но из-за ковида их немного. Например, 22 января в рамках гастрольного тура я дал концерт в Ростове-на-Дону, 23 января – в Азове. Со мной там выступил поэт Юрий Ремесник – главный соавтор моих песен.

23 февраля я приеду в Нижнюю Туру, где дам концерт во Дворце культуры. Приглашаю всех на него. 17 февраля у меня состоится выступление в Москве и 26 февраля – в городе Кстово.

«Живу своей жизнью»

– Как поменялась Ваша популярность с годами? Как она ощущается сейчас?

– У меня есть устоявшийся коллектив поклонников, которые взрослели вместе со мной. Моей основной целевой аудиторией являются люди старше 40, для которых мало кто сейчас создает песни и организовывает концерты. А все потому, что эта аудитория занята своей семьей и редко ходит на выступления артистов или покупает музыку на аудионосителях.

Современный шоу-бизнес нацелен на молодняк чуть старше 20. Я, со своей стороны, в 74 года не пытаюсь изображать плейбоя, чтобы специально понравиться молодежи. Я жил и живу своей жизнью и мне этого достаточно. Набрал верную аудиторию поклонников: им нравится то, что я делаю, и им близки темы, о которых я пою.

Хотя кто-то может возразить, сказав: «Он просто завидует, что молодняк на него так не реагирует».

– И что Вы на это ответите?

– Во-первых, скажу, что речь не о зависти. Очень многие молодые люди, придя ко мне на концерт, потом возвращаются и тепло отзываются о моем творчестве.

А во-вторых, стоит учитывать, что у нас другая культура отношения к певцам. Например, британские легенды рока Род Стюарт и Эрик Клэптон, завоевав популярность в 25 лет, до сих пор остаются известными не только старшему поколению, но и молодежи. О них помнят.

А в России о певцах чаще всего забывают, стоит им временно выпасть из обоймы. Их перестают показывать по телевизору, крутить по радио, приглашать на передачи. Исключением из этого списка на российской эстраде является только Алла Пугачева.

Без поблажек к себе

– В 2017 году Вы перенесли инсульт, потеряв на время способность петь, играть на гитаре и даже самостоятельно есть и ходить. Как восстанавливали форму?

– Мое здоровье и физическая форма восстановились лишь на 80 % от того, что было до 2017 года.

А силы для восстановления мне придало понимание, что мой опыт и путь выздоровления могут кому-то помочь. Поэтому свой первый после инсульта концерт я дал бесплатно, в госпитале, где проходил реабилитацию.

На это «паралимпийское» выступление люди пришли на медицинских ходунках и приехали на инвалидных креслах. Я хотел, чтобы они увидели, что вернуться к своей обычной жизни, работе и деятельности можно даже после инсульта.

Это выступление и его посыл послужили примером не только для зрителей, но и для меня самого. Теперь я уже не мог относиться к себе с поблажкой, потому что был ответственен за тех, кому дал надежду. Или, как писал Сент-Экзюпери, за тех, кого я приручил.

– В своих интервью Вы много говорите о судьбе. Вы фаталист?

– Однозначно да. После того как со мной произошло несчастье с инсультом, я поверил, что где-то наверху наш путь прочерчен, даже если мы не верим в Бога. Что есть та часть, которая от нас не зависит.

И это позволяет мне не суетиться, не делать лишних движений. Больше доверять жизни. «Что ни делается, все к лучшему» – это выражение стало моим правилом.

Я это прекрасно понимаю и в сложные моменты, когда не знаю, как поступить, отпускаю жизнь в свободное плавание. И, как говорят: «Во время метели лошадь быстрее, чем возница, находит дорогу домой». Так и с жизнью – она быстрее сама разруливает сложную ситуацию наилучшим образом. Или так, как было предначертано.

Быть собой

– Выбор профессии музыканта тоже был предрешен?

– Думаю, да. Еще до того, как жизнь привела меня на сцену, внутри меня соперничали два увлечения: любовь к математике и талант к музыке. И в какой-то момент, после окончания музыкальной школы по классу баяна, я решил, что буду заниматься точными науками. И поступил в Московский институт железнодорожного транспорта. Но в конечном итоге вернулся в музыку, что мне и предрекал мой преподаватель по баяну, сказавший: «Зря ты уходишь. Все равно вернешься».

– Вы на сцене очень легкий, искренний и пронзительный. В жизни Вы такой же? Или это больше харизматичный образ для публики, нежели характер?

– Скажу так: я добился успеха только после того, как позволил себе на сцене быть таким же, как и в жизни.

Помню, когда выступал в ансамблях «Пламя», «Голубые гитары» и «Веселые ребята», при выходе на сцену во мне щелкал какой-то переключатель, и я начинал изображать из себя Пола Маккартни, Рода Стюарта или еще кого-то.... И считал, что это путь к успеху.

Но потом я заметил, что в компании ребят мог легко удерживать внимание окружающих несколько часов подряд, просто рассказывая байки и распевая песни. И тогда я подумал: а почему бы мне не попробовать быть самим собой и на сцене тоже?

И когда я так решил для себя, пришел успех. Может быть, не в один день, но пришел.

Но хочу сказать, что момент подражательства для молодых ребят – не самый плохой. Это своего рода школа, достигнув в которой определенных высот, ты уже можешь успешно выступать на сцене в «произвольном катании», отпустив на волю свои чувства, свои умения и данные, которые тебе дала природа.

«Моя исповедь людям»

– В одном из интервью Вы сказали: «Творчество – это то, что помогает мне излечиться, это моя исповедь людям». Что чувствуете после публичной многотысячной исповеди на сцене?

– Это правда, что творчество – некий аналог веры. Вера сама по себе является очень важной составляющей жизни. Однако я себя воцерковленным человеком не считаю.

Но когда сочиняю мелодии и занимаюсь стихотворчеством, мне становится легче на душе. Я же живой человек, и у меня, как и у всех, бывают плохие дни и плохое настроение. Когда утром за окном нет солнца, порой думаешь: «Ради чего вообще вставать что-то делать, чего-то добиваться в этой жизни?».

А еще бывают ночи, когда погано на душе. Помню, за одну такую ночь я написал три стихотворения. И вся тьма, которая скопилась внутри, излилась на бумагу. После этого я был как новенький, как будто и правда перед кем-то исповедался.

То же самое и на моих концертах. Я полностью открываюсь перед моими слушателями.

– Расскажите какую-нибудь историю, которая стоит за созданием особо любимой публикой песни.

– В 1987 году после концерта во Дворце спорта в Санкт-Петербурге ко мне подошел автор стихов Звонцов и вручил текст песни «Дорога».

Я уехал в аэропорт, чтобы из Петербурга вылететь в Гагру. И пока ждал свой рейс, придумал мелодию для этой песни. Тут же начал наигрывать ее и подпевать себе. Песня была встречена случайными слушателями восторженными аплодисментами. Эта же композиция позже стала одной из любимых у моей жены.

Главное, что тебя слышат и любят

– Вы выступали на самых разных сценах: от московского Кремля и от военных гарнизонов Афганистана до СИЗО «Матросская Тишина». Что особенно врезалось в память во время таких выступлений?

– Когда я на сцене, я не делю людей на обычных слушателей, членов правительства, военных или заключенных. Я пою в первую очередь для людей, со всей отдачей, на которую способен.

Выступая в составе ВИА «Пламя» в Афганистане, у меня всегда было ощущение, что наш труд очень востребован. Многие наши песни воспринимались в местах, где велась война, совсем не так, как с «гражданской» сцены. Неожиданно они приобретали новую глубину и смыслы. Да и нас не воспринимали как артистов, скорее как обычных советских людей, оставивших далеко на родине дом, родителей, жен, друзей.

– А где бы Вы сами мечтали спеть?

– Я прекрасно понимаю, что Карнеги-холл меня не ждет. В 74 года желания уже не сходятся с возможностями. Когда вижу концерты вроде тех, что дает Адриано Челентано на арене Колизея в Вероне, также осознаю, какой уровень бюджета там задействован. Но если брать уровень репертуара, то я мог бы выступить не хуже и нравился бы публике.

На самом деле меня радует сама возможность петь для моих слушателей, на какой бы сцене это ни происходило. Ведь главное, что тебя слышат и любят в самых разных уголках страны и даже за ее пределами.


Газета "Время" (г. Нижняя Тура) N 6 '2022 (27.01.2022)